ПриложениеСтраница 8
Слишком долго я плакал! Как юность горька мне,
Как луна беспощадна, как солнце черно.
Пусть мой киль разобьет о подводные камни
Захлебнуться бы, лечь на песчаное дно!
Ну, а если Европа, то пусть она будет,
Как озябшая лужа, грязна и мелка,
Пусть на корточках грустный мальчишка закрутит
Свой бумажный кораблик с крылом мотылька.
Надоела мне зыбь этой медленной влаги
Паруса караванов, бездомные дни,
Надоели торговые чванные флаги
И на каторжных страшных понтонах – огни! (Пер. П. Антокольского).
Спящий в ложбине
Беспечно плещется речушка, и цепляет
Прибрежную траву, и рваным серебром
Трепещет, а над ней полдневный зной пылает,
И блеском пенится ложбина за бугром.
Молоденький солдат с открытым ртом, без кепи,
Всей головой ушел в зеленый звон весны.
Он крепко спит. Над ним белеет тучка в небе.
Как дождь, струится свет. Черты его бледны.
Озябший, крохотный, как будто бы спросонок
Чуть улыбается хворающий ребенок.
Природа, приголубь солдата, не буди!
Не слышит запахов, и глаз не поднимает,
И в локте согнутой рукою зажимает
Две красные дыры меж ребер на груди. (Пер. П. Антокольского).
Эмиль Верхарн
Мятеж
Туда, где над площадью — нож гильотины,
Где рыщут мятеж и набат по домам!
Мечты вдруг безумные,— там!
Бьют сбор барабаны былых оскорблений,
Проклятий бессильных, раздавленных в прах.
Бьют сбор барабаны в умах.
Глядит циферблат колокольни старинной
С угрюмого неба ночного, как глаз .
Чу! бьет предназначенный час!
Над крышами вырвалось мстящее пламя,
И ветер змеистые жала разнес,
Как космы кровавых волос.
Все те, для кого безнадежность — надежда,
Кому вне отчаянья — радости нет,
Выходят из мрака на свет.
Бессчетных шагов возрастающий топот
Все громче и громче в зловещей тени,
На дороге в грядущие дни.
Протянуты руки к разорванным тучам,
Где вдруг прогремел угрожающий гром,
И молнии ловят излом.
Безумцы! Кричите свои повеленья!
Сегодня всему наступает пора,
Что бредом казалось вчера.
Зовут… приближаются . ломятся в двери…
Удары прикладов качают окно,
Убивать — умереть — все равно!
Зовут . и набат в мои ломится двери! (Пер. В. Брюсова).
[1] Они любили друг друга, но ни один не желал признаться в этом другому. Гейне (нем.)
Похожие публикации:
Новое религиозное сознание и библейские аллюзии в
современной английской литературе. Библейские аллюзии и образ Саймона в романе Уильяма
Голдинга «Повелитель мух»
Уильям Голдинг на протяжении всего своего творчества размышлял над проблемами добра и зла, человеческой природы, бытия Бога. Все эти вечные вопросы заключались им в форму философско-аллегорических романов, полных библейских мотивов и обра ...
Жанр деревенской прозы
В русской литературе жанр деревенской прозы заметно отличается от всех остальных жанров. В чем же причина такого отличия? Об этом можно говорить исключительно долго, но все равно не прийти к окончательному выводу. Это происходит потому, ч ...
«Я пришёл к тебе с приветом…»
Фета можно назвать певцом русской природы. Приближение весны и осеннее увядание, душистая летняя ночь и морозный день, раскинувшееся без конца и без края ржаное поле и густой тенистый лес - обо всем этом пишет он в своих стихах. Природа ...