Жанровое своеобразие баллад Жуковского («Людмила», «Светлана», «12 спящих дев» и др.)

Страница 10

Здесь же Людмила и ее умерший жених оказались игралищем неких непознаваемых и беспощадных сил. Мертвец лишен могильного покоя и превращен в орудие мести женщине, возмутившейся незаслуженной несправедливостью. Конь примчал героиню к разрытой могиле, пропал из глаз, всадник оказался тем, кем он и был – истлевшим скелетом, ожидавшим навеки обещанную ему невесту. Все человеческие нравственные нормы отошли – и вместо них основой справедливости оказывается нечто непостигаемое и, следовательно, бесчеловечное.

Вдруг усопшие толпою

Потянулись из могил,

Тихий, страшный хор завыли:

«Смертных ропот безрассуден;

Царь всевышний правосуден;

Твой услышал стон творец;

Час твой бил, настал конец».

В «Людмиле» обозначилась примета, отличающая художественный мир подавляющего большинства баллад Жуковского: в этом мире нет успокоенности и нет надежд на торжество справедливости. Жестокий и дисгармоничный мир! Беспощадные силы ломают сопротивление даже самых могучих героев. И даже самые кроткие или предупредительные не могут добиться снисхождения судьбы.

Так отразилась в балладном мире разочарованность романтика в результатах исторического развития. По законам жанра общее понимание человека и общества преломилось в этом фантастическом видении.

Самой любимой, самой задушевной балладой, как отмечал сам Жуковский, была баллада «Светлана», написанная Жуковским в 1811 г. После ее появления Жуковский для многих читателей стал «певцом Светланы». Баллада сделалась особо значимым фактом и его собственной жизни. Он не только помнит о Светлане, но и воспринимает ее словно бы реально, посвящает ей стихи, ведет с ней дружеские, задушевные беседы:

Милый друг, спокойна будь,

Безопасен здесь твой путь:

Сердце – твой хранитель!

Все судьбою в нем дано:

Будет здесь тебе оно

К счастью предводитель.

(«Светлане»)

Баллада «Светлана» Жуковского, по сравнению с его же «Людмилой», в большей степени народна. Народные элементы в ней и более заметны, и более органичны. Они отнюдь не сводятся только к ритмическому строю баллады, и ее хореическому народно-песенному стиху. В «Светлане» чувствуется общая атмосфера народности; в ней черты народного быта, народные обряды; чуть стилизованные, но народные в своей основе склад речи и форма выражения чувств. Ощущение атмосферы народности возникает уже с самых первых стихов баллады:

Раз в крещенский вечерок

Девушки гадали:

За ворота башмачок,

Сняв с ноги, бросали;

Снег мололи; под окном

Слушали; кормили

Счетным курицу зерном;

Ярый воск топили;

В чашу с чистою водой

Клали перстень золотой,

Серьги изумрудны;

Расстилали белый плат,

И над чащей пели в лад

Песенки подблюдны [21, с. 133].

Баллада «Светлана» романтическая не только благодаря предметам народности, но и по другим признакам. В ней характерный романтический пейзаж – вечерний, ночной, кладбищенский - сюжет, основанный на таинственном и страшном (такие сюжеты любили немецкие романтики), романтические мотивы могил, оживающих мертвецов и т.д. Все это выглядит отчасти условным и книжным, но совсем не как книжное воспринималось читателями. Условно-книжный, в известном смысле сказочный мир согрет авторской верой в истинность воображаемого и любовью к героине, неизменным и сердечным авторским сочувствие к ней. Они-то и сообщают и самой героине, и всему, что с нею связано, все черты живой жизни. Сказка, сказочная история, рассказанная автором, силою его любви делается как бы подлинной, делается реальнее самой каждодневной реальности. Высокая, внутренняя правда и теплый лиризм доброй сказки – вот главные ощущения, которые вызывает в читателе баллада «Светлана».

В «Светлане» и в некоторых других балладах вера в доброе выступает у Жуковского не только в сказочной, но и отчасти в религиозной форме, однако существо этой веры не в одной религиозности, а еще больше в глубокой человечности Жуковского. В конце баллады звучат слова с несомненно религиозно-дидактической окраской:

Похожие публикации:

«Невеста»
Уже в 1885 году начали появляться в печати первые зрелые чеховские рассказы нового типа, с тем отличием от прежних, что комическая сторона уже не играет в них господствующей роли. К своему прежнему "чистому" юмору Чехов, начиная ...

Мистическая литература В.Пелевина
Пелевин интеллектуален и современен, в его произведениях с естественной точностью воспроизводятся человеческие типажи сегодняшнего дня — бизнесмены и бандиты, телекомментаторы и наркоманы, криэйторы и чечены. Этого мало — пересекаются ре ...

Дидактические циклы в творчестве У.Хогарта («Прилежание и леность», «Улица Джина» и «Четыре степени жестокости»)
Особое место в творчестве Уильяма Хогарта занимает серия гравюр «Прилежание и леность» (1747-1748 годы), в которой художник наиболее пространно развивает свою положительную программу. Хогарт был сыном своего века, он безжалостно обличал ...