Улас Самчук и Василий БаркаСтраница 4
В романе обстоятельно изображаются деяния большевистских опричников, которые, усердно выслуживает перед высшими эшелонами власти и их сатрапами в Украине, забирали у крестьянских многодетных семей последние крошки, сознательно обрекая детей на мученическую смерть.
А вот картинка с высшими партийными чиновниками:
“Партийщина высшего ранга и звания, с яркими звездами на фуражках и груди, поглядывает в выражении кисловато погірдливої скуки сквозь оконные стекла автомашины . поглядывает на труппы, рассеянные по улицам, и отворачивается выпасенными обличями”.
Поражают в романе реалистичностью картины апокалипсического разрушения, совершенного партией большевиков. Картина социальной беды поражает широтой художественных обобщений, ассоциациями с апокалипсическими обидами библейских пророчеств:
“Языков чужая местность. Немые демоны подменили ее, и серное бешенство желтого кагана побило жизнь, зоставивши темную пустыню. Сады везде вырублены, сами пеньки кое-где торчат по дворикам, среди сорняков. Все, что цвело к солнцу, пропало, будто снесенное бурей, пожаром, потопом, нашествием. Изменилось в дикие зарості, похожие на волчьи дебри. Нет ни повіток, ни риг, ни амбаров, - сами порозвалювані дома. Ни одно землетрясение не могло так уничтожить быт, как северная саранча, спрягающая золотомлицькою каганівщиною”.
В центре произведения мученический путь на Голгофу одной семьи – семьи Мирона Катранника. Все испытания, страдания, которые выпали на долю ее членов, приобретают в произведении символического значения. Страшное лихолетие, которое пришло на нашу землю ровно “через девятнадцать возрастов после распятия Спасителя, – это пришествие антихристов в образе большевистских реформаторов-осквернителей. Об этом твердит перед смертью Дарии Катранник старушка иметь, устами которой говорит весь народ, который страшную преступность сатанинской власти пытается объяснить через апокалипсическое пророчество.
В муках умирают дети Катранникив Николай и Аленка, на глазах своих родителей, а родители ничем не смогли им помочь. В поисках еды, среди чужих людей, в муках голода погибают также истощенные Мирон и Дария Катранники. Единственная веточка их рода, малый Андрийко, останется живой, чтобы сохранить память о большой трагедии возраста. Корень его, связь с родительским домом навсегда уничтожена – мальчик будет искать затерянные следы своей матушки на этой многострадальной земле. И в этом тоже символический подтекст: пройдя сквозь апокалипсические муки, нечеловеческие испытания, не стративши в себе добра, не убив исторической памяти, народ наш должен возродить в себе лучше всего, чище всего, что идет из глубины возрастов.
В романе много картин человеческих страданий, мученических голодных смертей, к мелким деталям изображаются поиски спасительных крошек, поражают рассказы о людоедстве, моральной деградации, эпизодах, связанных с захоронением живых и мертвых. Однако значительное внимание в произведении акцентируется на лучших человеческих качествах, что их в дни горя и скорби не профукал наш народ. Над жестокостью и моральным падением все же доминирует доброта, милосердие, способность прийти на помощь друг другу. Так Андрийко делится остатками раздобытой ховрашатини с незнакомой женщиной, чтобы спасти ей жизнь. В то же время супруги Петрунив делятся с мальчиком последней мукой и картофелем. Следовательно, в поединке со смертью народ все же таки сохранил лучше всего: человечность, естественный альтруизм, способность совместно преодолевать бедность и беду. И в этом гуманистический и жизнеутверждающий пафос роману В. Барки “Желтый князь”. Написанный в начале 60-х годов в США, произведение это есть на сегодня найобгрунтованішою исторической конкретикой, эпическим полотном о сознательном геноциде украинского народа в 1933 году, преступно, подло организованный большевистским тоталитаризмом.
Рассмотрев романы У. Самчука и В. Барки отметим, что они одновременно и очень разные, и в кое-чом имеют много общего, как в построении, так и в содержании. Но полностью единодушны Барка и Самчук в одном – оба они изобразили сущность трагедии села 30-х годов, каждый по-своему: Самчук – анализируя всю предысторию социальной катастрофы, Барка – рассматривая именно отрезок 1932-1933 гг. – страшного голодомора. Да, в истории произошло много ужасного с украинским народом, не раз в течение ХХ ст. ему угрожало полное истребление, но, невзирая на все неурядицы, украинское село – основной носитель украинской народности – устояло, прежде всего благодаря своей жажды к жизни. И сегодня, когда мы перестраиваем новое общество, не повинные забывать страницы истории, какими страшными они бы не были.
Похожие публикации:
Серия «Модный брак»
В первой половине 40-х годов XVIII века Хогарт создает свою самую знаменитую серию «Модный брак» (шесть картин, галерея Тейт, Лондон). Цикл слагается из отдельных драматических сюжетов. Заглавия сцен раскрывают замысел серии. Хогарт неодн ...
Сатирические серии «Карьера проститутки» и «Карьера расточителя»
В начале 30-х годов 18 века Уильям Хогарт обратился, как он сам писал, к более новому жанру, а именно к писанию и гравированию на современные морализующие сюжеты. «… В этих композициях, - пишет художник, - те сюжеты, которые в равной мере ...
Особенности введения экзотизмов в текст романа
Читая роман “Сандро из Чегема”, мы убеждаемся в том, что Ф. Искандер мастерски вводит экзотическую лексику в текст. Восточная специфика экзотизмов создает особый языковой “фон” произведения.
Во многих случаях Ф. Искандер помогает своему ...