Дидактические циклы в творчестве У.Хогарта («Прилежание и леность», «Улица Джина» и «Четыре степени жестокости»)

Страница 4

Гравюры «Улица Джина» и «Улица Пива» встретили немедленный отклик, и в 1751 году в парламенте прошел акт, запрещающий незаконную продажу джина.

Как пишет Уильям Хогарт, на листе «Улица Джина» показаны последствия потребления этого напитка – «… безделье, нищета, бедность и отчаяние, доводящее до безумия и смерти».

Художник делит лист на два плана по диагонали, идущей из правого верхнего угла в нижний левый угол. Справа он изображает несколько узловых эпизодов с немногочисленными персонажами. Слева изображены городские строения и улицы с толпой мелких человеческих фигур. Фоном центральных стен служит нищий Лондон с его переполненными кораблями и полуразрушенными домами.

Безвыходность тупика, в котором гибнут обитатели «Улицы Джина», подчеркнута распространенными у Хогарта символами: вывеской ссудной кассы с тремя тяжелыми шарами и вывеской кабатчика в виде огромного кувшина с надписью «Королевский джин».

Ч. Диккенс дает этому листу яркую характеристику: «Нет данных, что хоть один из персонажей этой мрачной сцены был когда-нибудь богаче, чем теперь. Даже наиболее зажиточные закладывают самое необходимое, а также орудие своего ремесла; а самые бедные – это бездомные бродяги, по которым не видно, что они раньше жили иначе. Все живут и умираю в нищете. Никто не делает попытки предупредить или излечить зло».[17]

«Улица Пива» представляет контраст «Улице Джина». Сцена полна веселого оживления. Художник изображает улицу с чистыми, отстроенными домами. По улице идут прохожие, живописец заканчивает вывеску, где изображает танцующих крестьян вокруг стога ячменя. За столами люди пьют пиво. Единственный заброшенный дом – ссудная касса, на ступенях которой стоит странствующий торговец пивом.

Если в предыдущем листе комическое служит, чтобы подчеркнуть трагическое, то «Улица Пива» вся проникнута жизнерадостным мягким юмором. Иронично изображены Хогартом любители пива с огромными животами, держащие полные кружки пива с пышной пеной. Вывеска ссудной кассы уже не кажется зловещей.

Еще одна серия нравоучительного характера была названа Хогартом «Четыре степени жестокости». Она изображает жизненный путь человека, который в детстве мучает кошек и собак, затем истязает лошадей и в итоге становится убийцей. Труп казненного преступника по закону отдается врачам, которые расчленяют его на части.

Хогарт писал: «Эти листы были награвированы в надежде в какой-то мере изменить к лучшему варварское обращение с животными, один вид истязаний которых делает нашей столицы (Лондона) столь прискорбными для каждой чувствительной души. Если они окажут это действие и воспрепятствуют жестокости, я буду больше гордиться тем, что являюсь их автором, чем если бы я написал картоны Рафаэля».[18]

«Четыре степени жестокости», как и серия «Прилежание и леность» как «Улица Джина» и «Улица Пива», пишет Кроль А.Е., раскрывают Хогарта как художника, который не проходит мило социальных бедствий и не пытается смешить зрителей картинами нищеты и невежества. Хогарт не остается при этом простым моралистом-проповедником, а шире и объективнее смотрит на мир, чем большинство его современников. Выбирая в качестве героя графа или бродягу, знатную даму или проститутку, он осуждает в их образах те темные черты, которые свойственны не только отдельным личностям, но и целым общественным группам. Хогарт обращал эти злободневные серии к народу и они пользовались популярностью, но публика, к которой он обращался, подчас восхищалась забавностью эпизода, комичностью лиц и на замечала глубокого смысла его произведений.

Похожие публикации:

Заключение.
На рубеже XIX — XX веков русская литература полна тревожными предчувствиями и предсказаниями. Настроения этого времени. В эту эпоху обращение литературы к Библии почти всегда выражает идею связи времен, преемственности культур. Такая устр ...

Успешное начало царствования Бориса
Предметный урок, полученный правителем в дни выборов, не пропал даром. Борис четко уяснил себе, что от знати зависит будущее династии, и старался заручиться поддержкой бояр. Свидетельством тому служили щедрые пожалования высших думных чин ...

Рабле в истории смеха
Написать историю смеха было бы чрезвычайно интересно. А.И.Герцен Четырехвековая история понимания, влияния и интерпретации Рабле весьма поучительна: она тесно переплетается с историей самого смеха, его функций и его понимания за тот же ...