Современные метарассказы как объект исследования для повествователяСтраница 2
Хронотоп дороги, пути и, соответственно, испытаний становится организующим для «основных сюжетных событий» (функция, которую М.М. Бахтин фиксировал как одну из важнейших у хронотопа): так традиционно можно обозначить предложенное выше определение «хронотоп лестницы».
Посвященный технологии public relations, роман неожиданно столь удачно создает миф о себе, что звучат следующие полусерьезные заявления: «<…> сперва было написано «Generation ‘П’», потом состоялись Большие Выборы. <…> наша серьезная литература преображает [жизнь] <…>». Интернет магазин Фурнитуры для бижутерии.
Сергей Корнев присваивает писателю стремление в первую очередь разрушить комплекс базовых дихотомий, якобы свойственных сознанию современного, постсоветского интеллигента.
«В мире пелевинских текстов подвергаются сомнению не просто отдельные штампы и стереотипы нынешнего интеллигентского сознания, но сами базовые бинарные оппозиции, на которых оно держится, которые составляют его фундамент, – именно поэтому Пелевин не устраивает никого, именно поэтому остракизм был таким полным и жестким».
Довольно резкая работа С. Корнева («Блюстители дихотомий») целиком посвящена вычленению подобных мифологем и целого ряда бинарных оппозиций с утверждением их последовательного разоблачения В. Пелевиным.
Интеллигенция, согласно критику, выработала среди прочих мифологему, согласно которой – « «Мы-то хорошие, но то быдло, которое читает наши книги, смотрит наши фильмы, слушает нашу музыку, – оно жрет только всякую гадость, а от настоящего искусства, от высокого, доброго и вечного отказывается. Поэтому мы или ничего не делаем, и бережем свою кристально чистую интеллигентскую душу, или занимаемся халтурой, чтобы заработать на хлеб насущный». <…> Положенная в основание этого компромисса дихотомия – «полноценное, но именно поэтому никому не нужное творчество» / халтура, коммерческая «чернуха» или беспринципный агитпроп – оказалась настоящей находкой».
В. Пелевин, по С. Корневу, разрушает эту мифологему самим фактом своего творчества с техникой «двойного кодирования». То же он проделывает и с другой «базовой дихотомией»: – С. Корнев называет одними из главных критиков творчества В. Пелевина, не принявших оного, интеллигентов, занимающих «нишу защитников высокой духовности и национального культурного наследия», т. к. «Пелевин разрушил дихотомию, которая возводила в ранг гражданского подвига их позицию популяризаторов и комментаторов классики: дихотомию одухотворенное культурное наследие / бездуховная современная культура».
Повествователь в романе В. Пелевина действительно эксплуатирует миф о Другом, что практически неизбежно, так как этот миф лежит в основе всех ложных представлений, свойственных, по Ролану Барту, «буржуазному сознанию»; такой вывод можно сделать из «Мифологий» структуралиста, например, из мифологии «Марсиане» («Инакость – понятие, к которому «здравый смысл» испытывает более всего неприязни»).
Ту же мысль высказывает и В. Курицын, преподнося ее как заключение, следующее из работ тех, кого можно условно отнести к постструктуралистам и «постмодернизму в литературоведении»: «История и культура Нового времени движутся представлением о существовании радикального Иного: Врага или Трансценденции».
Подтверждая лишний раз наличие у текстов В. Пелевина следующей особенности, Борис Парамонов утверждает, что «<…> его стиль, попросту говоря: нагромождение каламбурного абсурда с отчетливо подчеркнутой пародийной цитатностью <…>» (подобные обобщения до границ стиля не до конца состоятельны, все же, но наличие «каламбурного абсурда» во многом способствует привлекательности текстов писателя, и последний это, без сомнения, сознает).
Однако, необходимо отметить, что В. Сорокин в «Голубом сале», романе, вышедшим одновременно с «Generation ‘П’», пользуется аллюзиями шире и с «более тесной» интертекстуальностью в ее парадигматическом аспекте.
«Севка-Мямля взял из рук Андрюхи кружку и стал лить пиво ему на аккуратно подстриженную голову:
– Пиво, пиво, пиво, пиво, пиво, пиво. Пиво текло. Кто первым написал про антимиры?
– Ты, – ежась, ответил Андрюха.
– Молодец, – Севка поставил пустую кружку ему на голову. – Ты не Гойя. Ты – другое.
<…>
– Айда китайцев потрошить, – скомандовал Крапива, и лианозовцы растворились в толпе».
Повествователь у В. Пелевина, придавая большое значение структурированию каламбуров, использующих литературные (культурные) реминисценции, привлекает к этому творческому акту все тот же современный миф.
Похожие публикации:
Хронотоп сна и пространство реальной действительности в
романе Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание»
Любое художественно произведение - это всегда целостный образ мира, художественный аналог действительности. Все явления реального мира и все события человеческой жизни происходят во времени и пространстве.
Раскрытие многомерности реально ...
Внешний вид и личные качества
Пуаро небольшого роста, с яйцеобразной головой, чёрными волосами, которые с возрастом он начинает красить (некоторые экранные воплощения изображены лысеющими или лысыми), «кошачьими глазами», строго ухоженными одеждой, обувью (часто кожан ...
Особенности творчества Виктора Пелевина. Эволюция творчества Пелевина
Для произведений Пелевина 1990-х гг. ("Затворник и Шестипалый", "Желтая стрела", "Жизнь насекомых", роман "Чапаев и Пустота") был характерен герой, по интеллектуальным и нравственным качествам стоящ ...