Анализ произведений

Страница 3

"Кажись, неведомая сила подхватила тебя на крыло к себе, и сам летишь, и все летит". Вперед, вперед! Excelsior! Что значит, говоря словами Гоголя, "это наводящее ужас движение", с одной стороны, и эта наводящая ужас неподвижность - с другой? Неужели окаменевший русский Град, без железных цепей скованный "египетской тьмой", - это вся старая и современная Россия, а летящий куда-то к черту Хлестаков - это Россия новая? Каменная тяжесть, призрачная легкость, реальная пошлость настоящего, фантастическая пошлость грядущего, и вот два одинаково плачевные конца, два одинаково страшные пути России к "черту", в пустоту, в "нигилизм", в ничто. И в этом смысле какой ужасной, неожиданной для самого Гоголя насмешкой звучит его сравнение России с несущеюся тройкой: "Русь, куда ж несешься ты? Дай ответ. Не дает ответа. Чудным звоном заливается колокольчик ("Звени, мой колокольчик", - бредит Поприщин; и в четвертом действии "Ревизора" "колокольчик звенит"). Летит мимо все, что ни есть на земле, и, косясь, постораниваются и дают ей дорогу другие народы и государства". Безумный Поприщин, остроумный Хлестаков и благоразумный Чичиков - вот кого мчит эта символическая русская тройка в своем страшном полете в необъятный простор или необъятную пустоту. "Горизонт без конца… Русь! Русь! вижу тебя… Что пророчит сей необъятный простор? Здесь ли, в тебе ли не родится беспредельной мысли, когда ты сама без конца? Здесь ли не быть богатырю, когда есть место, где развернуться и пройтись ему?" Увы, на этот вопрос беспощадно ответил смех Гоголя! Как исполинские видения, как "дряхлые страшилища с печальными лицами", предстали ему только два "героя нашего времени", два "богатыря", рожденные русским простором, - Хлестаков и Чичиков.

В Хлестакове преобладает начало движения, "прогресса"; в Чичикове - начало равновесия, устойчивости. Сила Чичикова - в разумном спокойствии, в трезвости. У Хлестакова - "необыкновенная легкость", у Чичикова - необыкновенная вескость, основательность в мыслях. Чичиков - деятель. Для Хлестакова все желанное - действительно; для Чичикова все действительное - желанно. Хлестаков идеалист; Чичиков - реалист. Хлестаков-либерал; Чичиков - консерватор. Хлестаков - "поэзия"; Чичиков - "правда" современной русской действительности.

Но, несмотря на всю эту явную противоположность, тайная сущность их одна и та же. Они - два полюса единой силы; они - братья-близнецы, дети русского среднего сословия и русского XIX века, самого серединного, буржуазного из всех веков; и сущность обоих - вечная середина, "ни то, ни се" - совершенная пошлость. Хлестаков утверждает то, чего нет, Чичиков - то, что есть, - оба в одинаковой пошлости. Хлестаков замышляет, Чичиков исполняет. Фантастический Хлестаков оказывается виновником самых реальных русских событий, так же как реальный Чичиков виновником самой фантастической русской легенды о "Мертвых душах". Это, повторяю, два современных русских лица, две ипостаси вечного и всемирного зла - черта.

"Справедливее всего, - замечает Гоголь, - назвать Чичикова - хозяин, приобретатель. Приобретение - вина всего".

Похожие публикации:

Образы русской природы. Водоемы
Традиционно русские усадьбы строились на водоеме – реке или озере. Не редкостью в усадьбе был и обширный пруд, унаследованный еще от предшествующих веков, необходимый в ее хозяйстве. Водная стихия играет большую роль в пьесах Чехова. Сим ...

Литература эпохи Просвещения
В историю XVIII век вошёл как «век Просвещения». В широком смысле это означало просвещение народа, приобщение народных масс к культуре и искусству. Просветители подчинили своё художественное творчество задаче переустройства общества. Осно ...

Миннезанг
Термин «Minesang» был введен немецкими филологами в XVIII в. и происходит от средневерхненемецкого minne – любовь и sang – песня. Немецкая лирика испытала воздействие провансальской куртуазной поэзии. На юге Франции в Провансе в XII в. во ...