Барокко и классицизм
Немецкая литература, отразившая в XVII в. глубокое нравственное потрясение народа после опустошительной 30-летней войны, переполненная идеями и эстетикой барокко, теперь, в XVIII в., начала постепенно переходить к более спокойному и трезвому взгляду на вещи. Заговорили о национальном единстве и едином литературном языке. (Готшед (1700–1766). «Материалы для критической истории немецкого языка, поэзии и красноречия»). Политическая раздробленность страны не могла не сказаться на языке народа.
Областные диалекты, засорение языка всевозможными варваризмами мешали созданию литературы в общенациональном ее значении.
Готшед вошел в историю немецкой литературы как борец против стиля барокко («Рациональная риторика», 1728; «Опыт критической теории поэзии для немцев», 1730; «Основоположения немецкого стиля», 1748).
Он противопоставил литературе барокко рационалистические основы классицизма. Мысль и логика, ясность, правдоподобие, простота – вот украшение искусства; гражданское воспитание – вот его цель. Так он сформулировал свои эстетические принципы. Следуя им, он написал трагедию «Умирающий Катон» (1732), в которой прославил гражданскую доблесть республиканца Катона Утического, не пожелавшего пережить республику и лишившего себя жизни после захвата Юлием Цезарем власти. Пьеса пользовалась в течение примерно двадцати лет успехом у зрителей.
Однако, не обладая достаточными поэтическими силами, чтобы создать произведения высокого мастерства, Готшед сам пошел по ложному пути – механического перенесения на немецкую почву методов французской классицистической литературы. Он переводил на немецкий язык трагедии Корнеля и Расина, не пытаясь найти на родной почве, в народных поэтических традициях, необходимых источников для обновления национальной литературы. Оригинальные и переводные пьесы Готшеда вошли в шеститомный сборник, изданный им в 1741–
1745 гг. под заглавием «Немецкая сцена, устроенная по правилам древних греков и римлян».
Своевременно сказав новое слово, Готшед быстро, однако, устарел, отстал от требований времени. «Если бы Готшед хотел идти вперед вместе с веком, если бы его вкус и взгляды могли расширяться и очищаться одновременно со взглядами и вкусом его века, быть может, он, действительно, из стихоплета сделался () Ы поэтом», – писал Лессинг1.
В 40-х гг. разгорелся знаменитый спор между Готшедом и швейцарскими литераторами Бодмером и Брейтингером. Они отвергли нормативную классицистическую эстетику Готатеда, ставшую уже почти канонической, и провозгласили право поэта на творческую свободу.
Спор шел непосредственно о праве поэта на вымысел, на введение в произведение чудесного элемента, о праве на вольные сравнения, живописность, картинность изображения. Все это не согласовалось со строгой рассудочностью Готшеда. «Швейцарцы» заявляли, что поэтическая речь может смело заимствовать слова и обороты из языка крестьян. Последнее особенно шокировало Готшеда. Не без влияния «швейцарцев» в 1741 г. был издан в стихотворном переводе отрывок из трагедии Шекспира «Юлий Цезарь» (автор перевода – прусский посол в Лондоне Каспар Вильгельм фон Борк). Готшед был возмущен и высказал самое отрицательное суждение о Шекспире.
«Швейцарцев» поддержали молодые поэтические силы. «Цюрихские полемические статьи об исправлении немецкого вкуса против готшедовской школы», публиковавшиеся Бодмером и Брейтингером, читались всей Германией. Готшеда поднимали на смех, писали на него эпиграммы, посвящали ему сатирические поэмы («Дунциада» Виланда). Злые языки шутили, что, когда бы Катон встал из гроба и прочитал трагедию Готшеда «Умирающий Катон», он вторично покончил бы с собой.
Авторитет Готшеда был окончательно подорван. Время его прошло. В немецкой литературе наступила новая пора. Бодмер и Брейтингер обратились к народным поэтическим традициям, к древней немецкой поэзии. Бодмер издал поэму «Нибелунги», песни средневековых миннезингеров. Собственная поэтическая продукция противников Готшеда не блистала совершенством, однако их заслуга заключалась в том, что они указали на национальный источник литературы.
Борясь против французского классицизма, популяризируемого Готшедом, Бодмер знакомил немцев с образцами английской поэзии, переводил староанглийские баллады и «Потерянный рай» Мильтона. Однако теперь в немецкую поэзию проник религиозный, мистический элемент. Поэты начали увлекаться христианскими легендами. Бодмер писал поэмы на библейские темы.
Похожие публикации:
«Хирургия»
А.П. Чехов был непримиримым врагом пошлости и мещанства, высмеивал и презирал лгунов, самодуров, лентяев, непрофессионалов. Он предпочитал исследовать жизнь не в больших и общих явлениях, а в их частных выражениях в сфере быта. Этим он ра ...
Сны Свидригайлова двойники снов Раскольникова
Символично, что в романе Свидригайлов появляется как бы из четвертого сна Раскольникова: «… Но странно, сон как будто все еще продолжается: дверь его была отворена настежь, и на пороге стоял совсем незнакомый ему человек . "«Аркадий ...
Л.Н. Андреев (1871 — 1919)
Ужасом и пессимизмом веет от прозы Леонида Николаевича Андреева. В 17 лет будущий «властитель дум» молодежи начала XX в. сделал в дневнике знаменательную запись о том, что он «своими писаниями разрушит мораль и установившиеся человеческие ...