Антон Павлович Чехов – мастер рассказа

Страница 3

В рассказах решалась проблема, которую Чехов ощущал для себя как главную, — проблема психологизма, изображения внутреннего мира человека.

У Чехова был громадный опыт сценок - их он писал по несколько десятков в год. В сценке, целиком сосредоточенной на явлениях внешне-предметного мира, непосредственное изображение внутреннего, за редчайшими

исключениями, отсутствовало. Внутреннее изображалось исключительно через наружные его проявления. В самых ранних сценках Чехова находим некоторые приемы изображения внутреннего мира, близкие к общей традиции сценки: отсутствие прямого проникновения автора в сами душевные переживания персонажа и изображение их через фиксацию внешних признаков, через поведение, через диалог. Но это было не заимствование, а скорее принятие условий жанра: во всех этих случаях давал собственные оригинальные вариации. Многие из них вообще были лишь спровоцированы условиями жанра, а не взяты из готового. В короткой сценке, ни слова не говоря о чувствах гёроя, Чехов может изобразить целую сменяющуюся их гамму. В задачи юмористической сценки входило подчеркнуть, выделить жест, выражение лица, подметить в них смешное, необычное, редкое, могущее удивить. Пристальность юмориста, вглядыванье пародиста и сатирика вошли в плоть и кровь чеховского видения и психологического изображения. Отмечаются самые мелкие, как будто незначительные движения, жесты, выражающие чувство. Постепенно это развилось в необыкновенно изощренную технику «мимического» психологизма, был создан целый арсенал способов и приемов, могущих выражать уже не только сравнительно простые душевные движения. Закреплением опыта психологического изображения к середине 80-х годов было известное высказывание в письме к Ал. П. Чехову от 10 мая 1886 года: «В сфере психики тоже частности. [ .] Лучше всего избегать описывать душевное состояние героев; нужно стараться, чтобы оно было понятно из действий героев». [4, с. 37] Сложные философско-психологические темы чеховских рассказов конца 80-х годов невозможно было решить прежними методами. Нужно было что-то другое. Но, решая в эти годы проблему психологизма, никак нельзя было обойти опыт величайшего современника - Льва Толстого. Толстой как философ, моралист занимал Чехова и прежде - Толстой-художник глубоко заинтересовал только теперь.

Нравственные искания толстовских героев, направление их мысли,

душевные боренья всегда действенно-результативны, оканчиваются перерождением, постижением, кровью, новой жизнью, болезнью. У Чехова размышления, искания, борьба чувств героев в реально-жизненном плане обычно для них ничем не кончаются – все тонет в неостановимом и непрерывном потоке бытия. Главным явилось изображение внутреннего мира, близкое к толстовскому: автор беспощадно вскрывает истинные мотивы поступков, высказываний. Толстовское влияние не прошло бесследно. У Чехова в области изображения внутреннего мира появились новые черты. Развился и расширил свои сюжетные права внутренний монолог, появились такие его формы, как «диалог в монологе», монолог, имитирующий «неоформленную» внутреннюю речь. Психологизм обогащается самоанализом.

Похожие публикации:

Проблема разлада человека с природой
Природа у Тютчева – это Бог. Тема разлада с природой впервые наиболее определенно представлена в стихотворении “Итальянская villa”, где природа спит в блаженном сне, а в человеке течет “злая жизнь”. “Злая жизнь” разрушила гармонию природ ...

Космизм Есенина как зарождение темы богоборчества
Мир - это единство человека и космоса. "Человек есть ни больше, ни меньше, как чаша космических обособленностей" и наступит время, возвещает поэт, когда "опрокинутость земли сольется в браке с опрокинутостью неба". К ...

Неомифологизм и концепция пустоты в романе «Чапаев и Пустота». Неомифологизм как элемент структуры романа «Чапаев и Пустота»
В романе В. Пелевина «Чапаев и Пустота» используется более традиционный подход к романному конфликту, то есть система образов не является системой, в которой протагонист поставлен в заведомо внеположенную по отношению к остальным персонаж ...