Космос Сергея ЕсенинаСтраница 2
Ей, россияне!
Ловцы вселенной,
Неводом зари зачерпнувшие небо…
Сеятель слова, ловец вселенной, собирающий звездный урожай, неводом слова вытягивающий звездный улов, - таков образ Есенина в 1917 году. Пройдет год, и небо превратится в колокол, где язык – месяц, а звонарь – поэт, взывающий к «вселенскому братству людей».
Для крестьянского поэта Есенина хлеб земной и небесный – одна краюха. Жатва словесная, и жатва космическая, и жатва земная – единый труд. Его полет к небу не от земли, а вместе со всей землей. Деревянный резной конек превратился в огненного коня, несущего землю к небу.
Сойди, явись к нам, красный конь!
Впрягись в земли оглобли.
Нам горьким стало молоко
Под этой ветхой кровлей…
Мы радугу тебе – дугой,
Полярный круг – на сбрую.
О, вывези наш шар земной
На колею иную.
Так промелькнули и умчались небесные кони в поэзии Есенина. Эта вспышка космических метафор длилась два года – с 17-го по 19-й, а потом стихи обрели привычную ритмику, образ мира-космоса постепенно отошел на второй план, так в древней живописи поздний слой закрывает ранний, не уничтожая его.
Внутренний космический огонь – в глубине поэзии Есенина, он похож на пламенные белые блики в темной живописи Феофана Грека. Это огонь изнутри, отсвет космического пламени. Есенин не повторялся, но и не отказывался от былых прозрений.
Сейчас трудно определить, кто на кого влиял, но космос Есенина удивительно схож с космосом Хлебникова и Маяковского. Это сходство разных поэтов в обращении к одной теме свидетельствует о вполне объективной закономерности рожденья космической метафоры в русской поэзии тех лет. От «Облака в штанах» Маяковского к поэмам Есенина 1917-1919 годов, от поэм Есенина к «Ладомиру» Велимира Хлебникова пролегает путь непрерывный.
У Сергея Есенина земля – телега в оглоблях небесного коня, золотой калач, теленок, рожденный небом. Небо и земля – чаша двух полусфер, отраженных друг в друге. Освоение космоса он не считал задачей чисто технической. Нужно еще и новое космическое зрение. Человек должен «родиться» для космоса. «Многие пребывают в слепоте нерождения. Их глазам нужно сделать какой-то надрез, чтобы они видели, что небо не оправа для алмазных звезд, а необъятное, неисчерпаемое море…»[7]
Образ дивной красоты – солнечно-лунный космический человек Есенина. К нему не следует искать научных отмычек. Он прекрасен в своей поэтической завершенности.
Похожие публикации:
Жюль Верн и его роман «20 тысяч лье под водой»
Мир потрясен необыкновенным событием. В морях появилось нечто странное и угрожающее: не то плавающий риф, не то секретный подводный корабль. Сталкиваясь с ним, суда терпят бедствие, в одном из них оказалась дыра, словно пробитая бивнем. И ...
Драматургия Лессинга
Лессинг создал в Германии жанр драмы, противопоставив ее классицистической трагедии. Первая его драма «Мисс Сара Сампсон» (1755) появилась еще до пьес Дидро; французский просветитель заметил ее и по достоинству оценил. «Германский гений у ...
Проблема разлада человека с природой
Природа у Тютчева – это Бог.
Тема разлада с природой впервые наиболее определенно представлена в стихотворении “Итальянская villa”, где природа спит в блаженном сне, а в человеке течет “злая жизнь”. “Злая жизнь” разрушила гармонию природ ...