Возникновение интеллектуальной прозы в ХХ в. и ее основные черты
Западная интеллектуальная (философская) проза XX века отмечена проникновением отстраненного интеллекта в сферу рефлективно-бессознательного, в архаические структуры мифопоэтических текстов. Господство философии жизни и ее психоаналитическая интерпретация оказали существенное влияние на художественную прозу западных писателей. Здесь происходило как бы намеренное отчуждение от исторического понимания бытия, когда временная протяженность утрачивает свою логическую последовательность и утрачивается вместе с этим и пространственная привязанность к миру этого бытия. И это, похоже, формировало некий тип духовно-интеллектуального номадизма в западной культуре XX века.
Рассмотрим некоторые особенности интеллектуального романа – сам термин "интеллектуальный роман" был впервые предложен Томасом Манном. В 1924 г., в год выхода в свет романа "Волшебная гора", писатель заметил в статье "Об учении Шпенглера", что "исторический и мировой перелом" 1914-1923 гг. с необычайной силой обострил в сознании современников потребность постижения эпохи, и это определенным образом преломилось в художественном творчестве. "Процесс этот, - писал Т. Манн, - стирает границы между наукой и искусством, вливает живую, пульсирующую кровь в отвлеченную мысль, одухотворяет пластический образ и создает тот тип книги, который . может быть назван "интеллектуальным романом". К "интеллектуальным романам" Т. Манн относил и работы Фр. Ницше. Именно "интеллектуальный роман" стал жанром, впервые реализовавшим одну из характерных новых особенностей реализма XX в. - обостренную потребность в интерпретации жизни, ее осмыслении, истолковании, превышавшую потребность в "рассказывании", воплощении жизни в художественных образах. В мировой литературе он представлен не только немцами - Т. Манном, Г. Гессе, А. Деблином, но и австрийцами Р. Музилем и Г. Брохом, русским М. Булгаковым, чехом К. Чапеком, американцами У. Фолкнером и Т. Вулфом, и многими другими. Но у истоков его стоял Т. Манн.
Никогда прежде и никогда потом (после второй мировой войны характерной тенденцией прозы стало обращение - с новыми возможностями и средствами - к отражению конкретности) литература не стремилась с такой настойчивостью найти для суда над современностью лежащие вне ее масштабы. Характерным явлением времени стала модификация исторического романа: прошлое становилось удобным плацдармом для прояснения социальных и политических пружин современности (Фейхтвангер). Настоящее пронизывалось светом другой действительности, не похожей и все же в чем-то похожей на первую.
Многослойность, многосоставность, присутствие в едином художественном целом далеко отстоящих друг от друга пластов действительности стало одним из самых распространенных принципов в построении романов XX в. Романисты членят действительность, вычленяя жизнь биологическую, инстинктивную и жизнь духа (немецкий "интеллектуальный роман"). Они делят ее на жизнь в долине и на Волшебной горе (Т. Манн), на море житейское и строгую уединенность республики Касталии (Г. Гессе). Вычленяют жизнь биологическую, инстинктивную и жизнь духа (немецкий «интеллектуальный роман»). Создают провинцию Йокнапатофу (Фолкнер), которая и становится второй вселенной, представительствующей за современность.
К такой интеллектуальной прозе, насыщенной историческими аллюзиями, принадлежал роман "Александрийский квартет" Лоуренса Даррелла - одна из самых ярких книг ХХ века, глубоко повлиявшая на таких писателей, как Хулио Кортасар или Джон Фаулз, романы которого можно отнести именно к этой разновидности романного жанра.
Первая половина XX в. выдвинула особое понимание и функциональное употребление мифа. Миф перестал быть, как это обычно для литературы прошлого, условным одеянием современности. Как и многое другое, под пером писателей XX в. миф обрел исторические черты, был воспринят в своей самостоятельности и отдельности — как порождение далекой давности, освещающей повторяющиеся закономерности в общей жизни человечества. Обращение к мифу широко раздвигало временные границы произведения. Но помимо этого миф, заполнявший собой все пространство произведения («Иосиф и его братья» Т. Манна) или являвшийся в отдельных напоминаниях, а порою только в названии («Иов» австрийца И. Рота), давал возможность для бесконечной художественной игры, бесчисленных аналогий и параллелей, неожиданных «встреч», соответствий, бросающих свет на современность и ее объясняющих.
Похожие публикации:
Неомифологизм в системе образов романа
При создании системы образов В. Пелевин, по словам А. Гениса, использует «общеизвестных фольклорных персонажей»: в романе «Чапаев и Пустота» это были Василий Иванович и Петька (но фольклорными их можно считать, пожалуй, лишь постольку, по ...
Биография и творчество поэта
Настоящая фамилия поэта — Лотарев Игорь Васильевич. Он родился 4 (16) мая 1887 года в Петербурге, на Гороховой улице, где и прожил до девяти лет. В 1896 году его отец расстался с матерью и увез сына к своим родственникам в Череповецкий у ...
Историческая действительность и дух города, породившие героя и язык эпохи.
Маленький человек как принадлежность прозы “потерянного поколения”
Если газеты то и дело сообщают об очередном раскрытом заговоре и новой партии арестованных, осужденных, расстрелянных, высланных, заключенных в лагеря и тюрьмы; если регулярно исчезают соседи по квартире, сослуживцы, друзья; если в комнат ...